Максим Гуреев о себе:
Родился в 1966 году в Москве.
Окончил филологический факультет МГУ и семинар прозы А.Битова в Литинституте.
С 1997 года публикуюсь в журналах – «Новый мир», «Октябрь», «Дружба народов», «Знамя», «Вопросы литературы», «Искусство кино», «Литературная учеба», «Вестник Европы».
Автор книг – «Быстрое движение глаз во время сна» (2011) и «Покоритель орнамента» (2015 г.), «Альберт Эйнштейн. Теория всего» (2016 г.), «Арсений и Андрей» (2017 г.), «Жить между двумя островами. Иосиф Бродский» (2017 г.).
В 2014 году вошел в шорт-лист литературной премии «Нос» с романом «Покоритель орнамента».
Как фотограф сотрудничал с журналами «PORT», «Северные просторы», «Русский взгляд», The New Times, газетой «Культура».
Автор и режиссер более 60 док. картин.
Хороший писатель часто является изумительным фотографом. Textura просит известных писателей поделиться своими любимыми фотоснимками и рассказать, почему они любимые и как появились. В этот раз о своей фотографии «Трапезников» рассказывает Максим Гуреев.
Шли к Трапезникову в Хорошевскую, что за рекой.
Однако, когда уже переходили мост, начало темнеть, и стало ясно, что засветло туда никак не успеть, потому что оставалось еще километров пять через густой ельник.
Стало быть, надежды на то, что получится застать Трапезникова и его хозяйство при дневном свете, улетучивались с каждым шагом по зимнему лесу.
В результате в Хорошевскую вошли в глубоких сумерках, едва подсвеченных желтым светом, что едва сочился из окон добротных бревенчатых домов, хаотически расставленных вдоль улицы, более напоминавшей хорошо раскатанный автозимник.
Собаки тут же и очнулись, загрохотали цепями по обледеневшим приступкам, заметались по пустым дворам с разверстыми пастями.
Найти тут Трапезникова было делом не из легких, хотя он и объяснял, конечно, – по главной улице до почты, потом повернуть налево в проулок и почти сразу направо, идти мимо глухого забора метров сто, потом там будет круглая в плане площадка, куда выходят два двора, тот, что справа его, – номер двадцать четыре.
Честно говоря, отправились в такую даль ради одного – сделать фотографическую карточку Трапезникова за колкой дров, уж больно он красочно описал, как лихо орудует финским колуном Fiskars.
Однако, когда уже в полной темноте и под неумолчный лай собак все-таки удалось найти дом под номером 24, выяснилось, что процедура уже давно закончена.
– Что-то вы долго как-то, – Трапезников стоял посреди двора, и от него живописно поднимался пар.
Зашли в сарай. И ничего уже не оставалось, как подсветить лицо ручным фонарем, а зеркалом от ВАЗовской «семерки» поймать блик от лампы-дежурки, висевшей над входом, и дать его в объектив.
Вот такая карточка получилась – Трапезников с фонарем, Егор с зеркалом, и я с Leica M3 в этом зеркале. Что и понятно.
